Предательская стратегия ухода

[An Exit Strategy for Traitors]
[Ein Fluchtplan für Verräter]
[Une strategie de sortie pour les traîtres]
[Una strategia di uscita per Traditori]

[Германия—центральная страна Евросоюза и главный источник её экономической мощи—извне кажется чем-то вроде чёрной дыры. 70 лет прошло после победы над нацизмом, а Германия—до сих пор оккупированная страна, живущая под военным и политическим господством США. Немецкая пресса, которую немцы всё чаще величают Lügenpresse (лгущая пресса) систематично отражает линию партии, провозглашаемую из Вашингтона. Бесхребетные немецкие политики, всенародно переименованные из Volksvertreter (представителей народа) в Volksverräter (предателей народа) её ни чем не лучше. И потому невозможно увидеть, что там на самом деле происходит, по мере того как Евросоюз, как выразился Сергей Лавров, «совершает самоубийство, открывая дорогу беженцам» со Среднего Востока. И потому этот репортаж от Алекса, рисующий ситуацию во всех красках, достоин самого радушного приёма. -Дмитрий Орлов]

Когда в последний раз вам попался человек с сумасшедшими глазами, одетый в отрепье, держащий огромный знак со словами «Конец близок»? «Как нелепо и жалко!» подумали бы вы скорее всего. А теперь представьте себе, что ситуация в вашей стране за какие-то несколько недель изменяется до такой степени, что вы приходите к тому же выводу, что и он, и неожиданно чувствуете, что его подход, возможно, вполне разумен. Увидев, как многие из ваших собратьев-человечков вдруг подхватывают какую-то странную болезнь, которая приводит к полнейшему безумию быстрее, чем при самом серьёзном нашествии зомби, вас может осенить, что нет более перспективного подхода.

Это именно то, что произошло со мной, и с большинством тех, с кем я знаком, прямо сейчас, прямо здесь, в нашей экспортной чемпионке, идеально демократичной Германии. Здравомыслящие люди оказываются изолированными и беспомощными среди невменяемых политиков, враждебной прессы, парализованных общественных организаций и оцепенелого общества, не способного понять, что происходит. Разумеется, речь идет о так называемом «кризисе беженцев», но так как даже сам этот ярлык работает против нас, я назову его тем, чем он на самом деле является: войной против Европы методом вторжения. Когда идёт война, очень важно называть вещи своими именами, потому что таким образом можно отличить своих от врагов.

Но еще важнее понять, почему это война, а не кризис вызванный беженцами, ибо в этой ситуации всё отображает характерные черты военной спецоперации с участием спецслужб.

Прежде всего, давайте посмотрим на расчёт по времени и масштаб. План был приведен в действие в сентябре, и всего два месяца спустя он угрожает дестабилизировать всю Европу, до такой степени, что даже европейские «лидеры» начинают рассуждать о гибели Евросоюза. Достоверные данные отсутствуют, но немецкое правительство дает предварительную оценку числу уже прибывших «беженцев» где-то от одного до двух миллионов, так что в действительности их число скорее всего значительно выше. Некоторым городам приходится иметь дело с бóльшим количеством «беженцев», чем там есть коренных жителей—иногда вдвое бóльшим.

Задайтесь вопросом: почему миллионы мужчин (подавляющее большинство из них—молодые мужчины) неожиданно пришли к коллективному решению оставить свои семьи, покинуть свою страну, пуститься в дальнее путешествие, и устремиться в Германию, Австрию или Швецию, игнорируя все промежуточные безопасные страны? Кто им сказал, что это стоит сделать? Откуда у них взялись на это деньги? Почему не было сделано никаких попыток их остановить ни на одной границе? Почему это не началось раньше? Ведь военные конфликты на Ближнем Востоке тянутся уже не год и не два—а с тех пор, как США воспользовались терактами 11 сентября, чтобы начать «распространять демократию». Как это могло произойти за какие-то дни, максимум за недели? Что ли, первые сто тысяч подали сигнал остальным, что им тоже можно трогаться? Если так, то каким образом?

Во-вторых, обратите внимание на типичного среднеарифметического «беженца». Почему все они хорошо откормлены, хорошо одеты, самоуверенные молодые мужчины, без каких-либо признаков пережитых бед или лишений? Почему они побросали свои семьи? Они уверены, что их жёны и дети смогут последовать за ними? Если так, то откуда у них эта уверенность? Почему эти мужчины не желают остаться и попытаться спасти свои родные страны? Явно, что «беженцы» получили полный брифинг о том, какие социальные блага они могут требовать, как это делается, а потому они ведут себя нагло, и прибегают к насилию если им оказывают сопротивление. Они даже требуют дорогостоящие медицинские процедуры, которые им предоставляются беспрекословно и воспринимаются, как нечто само собой разумеющееся. Почему это происходит? Почему не проверяются их анкетные данные—ну, это естественно, потому что не хватает времени проверить больше 10 тысяч анкет каждый день. Так что, насколько нам известно, эти люди могут быть преступниками, наёмниками и террористами. Неизвестное число из них заражено гепатитом, туберкулёзом и даже чумой. Никто за этим не следит, никто их не регистрирует, никто не ограничивает их свободу передвижения. Десятками тысяч они «исчезают» из своих лагерей. Некоторые из них даже останавливали при помощи аварийного тормоза специально предоставленные им поезда и сбегали в лес. Куда и почему—никому не известно. Никто не задаёт подобного рода вопросы, но ясно одно: мы полностью потеряли контроль над европейской территорией.

В третьих, существует маленький вопросик относительно коллаборационизма и предательства. Даже если это настоящий кризис с беженцами, почему политика Германии и Евросоюза в его отношении полностью лишена смысла? И почему пресса непрерывно и однородно положительно отзывается об этой политике, и откровенно враждебно настроена к европейскому коренному населению? Если миллионы людей вынуждены спасаться бегством из-за жизнеопасной ситуации, существует множество способов о них позаботиться без того, чтобы ввергать в опасность целостность Европы и подорвать несколько национальных бюджетов. Но вместо того, чтобы обсудить, что следует предпринять, как это осуществить, и как это оплатить, вроде как весь план был предопределён, принят и утверждён давно назад.

Это политическое «решение» состоит из того, чтобы потопить каждый город и каждую деревню в Германии, Австрии и Швеции в толпе людей, чьё происхождение и цель неизвестны, при содействии прессы, чьи задачи—преуменьшать их число, заглушать известия о преступлениях, совершаемых «беженцами», и проклинать и очернять любую форму оппозиции. Весь государственный аппарат, все власти и все политические партии, поют хором с прессой, стоя плечом к плечу и проталкивают эту повестку дня, невзирая на возмущение подавляющего большинства своих граждан и закрывая глаза на противозаконность происходящего. Цензура, пропаганда, ненавистнические высказывания, шантаж и открытое непризнание основных демократических принципов в отношении любой оппозиции сейчас в самом разгаре. Вот вопиющий тому пример: вице-канцлер Германии Зигмар Габриель заклеймил точно не определенную но большýю часть немецкого населения, осмеливающегося быть против этого сумасшествия, словом Pack (нечисть).

Сейчас в Германии любые, высказывающиеся против любого элемента государственной политики относительно беженцев, немедленно клеймятся как крайне правые экстремисты, как полные ненависти преступники, представляющие опасность для общества. Некоторые из них, выборочно, преследуются при помощи мощных диффамационных кампаний. Автор Акиф Пиринчи (Akif Pirinçci) стал последней их жертвой, после его речи на демонстрации группы PEGIDA [расшифровывается как «Патриотические европейцы против исламизации запада»]. Обвинение против него основано на явной лжи.

Даже самый мирный протест сразу оказывается под угрозой разгона. Любая речь или публикация, упоминающая предательство или подобные обвинения немедленно расследуются по статьям об экстремизме и провокаоции насилия. Свежие примеры тому можно найти ежедневно, в таких центральных органах прессы как Der Spiegel, Die Welt, Bild и пр. Если бы эта ситуация возникла случайно, такой спонтанный консенсус был бы весьма маловероятен. С первого же дня это была явная кампания пропаганды и диффамации против правды и против интересов коренного населения Европы.

Немецкая пресса даже заработала себе новую, хорошо прилипшую к ней кличку: Lügenpresse (лгущая пресса), и теперь это слово можно услышать на каждом углу. С глазу на глаз, политиков повсеместно обзывают предателями.

Государственной железнодорожной компании приказано поставлять бесплатные поезда для «беженцев», транспортирующие их в каждый угол Германии как можно быстрее, а обычные поезда задерживаются.

Пустующие дома и квартиры насильно конфискуются и бесплатно передаются в пользование «беженцев». Каждому «беженцу» предоставляется жилплощадь, оплачиваемая обществом, вплоть до 400 евро в месяц. Некоторые подонки спешат на этом хорошенько подзаработать, делая старых и больных немцев бездомными.

Полиции и прессе приказано замалчивать известия о преступлениях, совершаемых «беженцами», так что тщетно было бы их искать в сводках новостей, и даже в полицейских отчётах. Но если вы поспрашиваете народ, то услышите полно историй о нападениях и изнасилованиях в каждом городе в Германии. Несколько лагерей с «беженцами» сгорело, но большинство из них было сожжено собственным их населением, в основном в качестве протеста или из-за мелких несогласий. Полицейские сирены теперь звучат в каждом городе в любой час дня и ночи.

Когда «беженцы» начали обворовывать магазины, а потом принялись громить супермаркеты, правительство приказало ретейлерам об этом помалкивать, и с тех пор оплачивает всё, что было поломано или украдено. Единственные исключения—это спиртное и сигареты; всё остальное добро поставляется бесплатно, и концы в в воду.

Сектор мелкого бизнеса объявил «беженцев» нетрудоспособными, из-за отсутствия квалификации, нежелания работать и отсутствия языковых навыков. Однако эксперты-экономистя, выступающие в прессе, каким-то образом умудряются видеть в них «огромный потенциал» для экономического роста. Единственный совет Германии, поступивший от бундесканцлера Меркель, заключается в словах «Wir schaffen das» (мы это сделаем), но пояснений относительно того, что мы сделаем, и как, не поступило. Но любой, кто осмелится подумать за себя, может обо всём догадаться сам.

Вкратце, любой здравый политический, да и просто человеческий инстинкт воспрепятствует такому безрассудному, потенциально необратимому и, кроме всего прочего, противозаконному поведению. Его конечный результат ничего не стоит предвидеть: либо это крах Европы—главным образом тех стран, которые «беженцы» держат на прицеле, а именно Германии, Австрии и Швеции—либо война. Так как я не верю в возможность совпадений или обыкновенной глупости в таких грандиозных масштабах, это результат либо предательства, либо государственной измены. По крайней мере два дела было возбуждено по этому вопросу против нынешнего правительства—одно по организации преступной иммиграции, а второе, совсем недавно, по государственной измене. Но они вряд ли получат ход, потому как правовые органы сами замешаны в этих преступлениях. Но если состав преступления государственной измены в данный момент еще не явен, он станет явным через какие-нибудь несколько недель—и будет объявлен всеми, потому что конца ему не видно.

Остальное организованное общество ведёт себя не менее предательски. Пресса в открытую объявила себя врагом демократии и общества в целом—в лучшем случае они коллаборационисты. Церковь, несмотря на то, что насильственный ислам подвергает её прямой опасности, молится за еще больше иммигрантов, проклиная всех, кто осмеливается выразить свои сомнения вслух. Это полнейшее предательство! Полиция и армия не в состоянии справиться с ситуацией. Армию уже давно урезали до такой степени, что она стала совершенно неэффективна, плюс она изнурена интернациональными миссиями. Полиция не способна справиться с миллионами потенциальных врагов, рассеянных по всей Европе, и ожидающих приказа к наступлению.

Для иностранных обозревателей всё это может прозвучать неправдоподобно и утрировано. Но подумайте сами: нынче в некоторых местах в Германии, когда вы звоните в полицию, никто не берёт трубку, а если и берет, то ничего не может сделать. Один мой знакомый позвонил на горячую линию (а не на обычный местный номер) и ему посоветовали самому организовать какую-нибудь милицию, и решить проблему самим. В поселке населением в 600 человек может быть отсилы десяток полицейских, и, частенько, около тысячи «беженцев», которых им надо держать под контролем. И никто не приедет к ним на подмогу если эти «беженцы» вдруг решат забрать себе всё то, что, по их мнению, уже им принадлежит—потому что, я догадываюсь, им кто-то так сказал. Мы сорвались с якоря в море, полное врагов, и фронт в этой войне будет проходить вдоль дверных ковриков со словом «Willkommen» (добро пожаловать) перед нашими входными дверями.

Мне вроде как снится кошмар, а пробудиться и никак не могу. Многие ощущают свою беспомощность, и не желают отдавать себе отчёт в грустной истине происшедшего: нас предали все, кому мы доверили нашу безопасность и наши надежды на будущее. Хоть я и воспринимал конец глобальной экономики как нечто само собой разумеющееся, этот уровень предательства и злой воли, чтобы всё разрушить в одночасье, застал меня врасплох. Среди около 20 человек, с которыми я это потихоньку обсудил, абсолютно все убеждены, что всё двигается в сторону гражданской войны—и быстро! Неизвестно лишь то, кто её начнёт: немцы, «беженцы», или правительство. Лишь один крупный теракт отделяет нас от наступления полнейшего хаоса. От нескольких людей, вовлеченных в европейские огранизации госбезопасности стало известно, что рынок нелегального огнестрельного оружия целиком опустошён, и что многие продавцы придерживают инвенртарь, собираясь пустить его в ход сами. Это слух, но так как мы вынуждены полагаться на слухи, чтобы получить хоть какую-нибудь достоверную информацию, мне кажется, что он достоен доверия.

Появилось небольшое движение протеста, освещённое в прессе в Германии и даже за рубежом. Уже целый год движение PEGIDA собирается каждый понедельник в Дрездене, чтобы протестовить против европейской иммиграционной политики. У них возникло много поддержки с тех пор, как плохая иммиграционная политика привела к этому искусственному «Völkerwanderung» (переселению народов). 19 октября—в годовщину организации—около 35-40 человек собралось для мирного протеста, и тут же их атаковали воинственно настроенные «протестующие» из движения Antifa (антифашистов). Это якобы антифашистская организация настолько насильническая и фашистская в своём поведении, что из их числа вполне получились бы настоящие фашисты из SA или NSDAP. Один из членов PEGIDA был избит и серьёзно ранен железным прутом ещё до того, как демонстрация началась. Несколько сот полицейских было вынуждено бороться за свою жизнь много часов подряд. Antifa, которую многие считают правительственным органом, имеет лишь одну цель: подавлять любое сопротивление—абсолютно как SA («Sturmabteilung», Гитлеровские штурмовые отряды), только без красивых военных форм.

Не удивительно, что теперь PEGIDA стала главной мишенью для ненависти и диффамации. Несмотря на её незначительный размер, похоже, что правящие круги узрели в ней серьёзную опасность, потому что запрет на освещение её в прессе в течение всего прошлого года её не подорвал. Но не смотря на их активность в Дрездене, в целом результат изменить нельзя. Вторжение уже увенчалось успехом. С каждым днём числа «беженцев» оборачиваются всё больше против нас. Теперь, в лучшем случае, результатом будет гражданская война в течение месяца, и этот процесс будет повёрнут вспять. В худшем случае это будет полнейший развал европейских стран в течение года, и обширные регионы континента станут неуправляемыми. Раскол между правительством и народом уже почти полный. Ни один зравомыслящий человек не верит ни прессе, ни правительству. Те, кто им верят, прячутся среди собственных вымыслов, полных ненависти и самоненавистничества. Никогда досель я столь ясно не видел, насколько это общество сломано, где каждый его ключевой элемент работает и против каждого, и против всех в целом, и где все следуют приказам копать себе самим могилы.

И вот снова беспрекословное повиновение охватило немецкое общество, но на этот раз без согласия масс, потому что на этот раз окончательное решение [им. в виду геноцид] заготовлено для нас. Хаос, который последует, не будет случайностью: он был спроектирован и выполнен по заказу.

И вот снова, ещё одно поколение немцев будет вынуждено отвечать на вопросы своих правнуков: Как вы это позволили?

Alex S.